— Хорошо, как скажете.
За ужином они обсуждали предстоящую свадьбу с безличным интересом двух людей, разговаривающих о брачной церемонии между их общими знакомыми.
Свадьба должна была состояться сразу же, как только профессор сможет взять брачную лицензию.
— Я знаю, что день свадьбы обычно назначает невеста, но в нашем случае разрешите это сделать мне, с учетом условий моей работы, от которой я, увы, не свободен. С вашего позволения, Ариадна, я буду звонить вам каждый день и надеюсь видеться с вами так часто, как позволят обстоятельства.
— Хорошо, я буду каждый день ждать вашего звонка. И вот еще что. У вас ведь много друзей? А что, если я им не понравлюсь…
— Самое главное, что вы нравитесь мне. А когда мы поженимся, — сказал он с улыбкой, — мы пройдемся по магазинам, вы приобретете себе самое лучшее из одежды и сразите всех наповал. Среди моих друзей, Ариадна, вы будете пользоваться величайшим успехом.
Профессор заговорил о своих сестрах, затем — о работе; случайные фразы, высказывания, смысл которых она обдумает потом. Так они сидели возле пылающего камина, пили кофе из хрупких чашек тончайшего фарфора, и вдруг Ариадна осознала, что она, должно быть, сошла с ума. Господи, как могло случиться, что она собралась выйти замуж за человека, привыкшего к уединению, за человека, о котором почти ничего не знает? Еще не поздно, конечно, переменить решение, и она совершенно не сомневалась, что он воспримет ее отказ спокойно, ведь он же честно сказал, что не питает к ней пылких чувств… Только, конечно, она не решится на это: ведь она уже дала ему слово. Да и потом, он же ей нравится. Она взглянула на него и, встретив его вопрошающий взгляд, покраснела из-за своих мыслей, будто произнесла все это вслух. Она поспешно проговорила:
— Надеюсь, я смогу вписаться в вашу жизнь, Джонатан.
— Не сомневаюсь. Вы наверняка сделаете ее более полной. Вам придется, видимо, обмениваться визитами с женами моих коллег, посещать довольно скучные собрания вместе со мной. Вас это не пугает? Может, вам и не захочется?
— Ну, если это входит в обязанности вашей жены, то почему бы и нет?
— У меня в Шотландии есть небольшой коттедж. Давайте заберем собак и на уик-энд отправимся туда. Вы любите бывать на природе?
— Очень! Там есть сад?
— И сад, и самый настоящий лес. Когда меня нет, из деревни приходит один очень добрый старик присматривать за домом и садом. А его дочь наводит в доме чистоту и готовит обеды, когда я наезжаю туда, хотя, мне кажется, со стряпней мы и сами бы справились.
— Звучит заманчиво. — Ариадна посмотрела на часы. — Думаю, мне пора. Мы прекрасно провели вечер. Я, наверное, и не засну сегодня.
Профессор отвез ее домой и не уехал, пока не убедился, что она вошла в дом. Перед этим, правда, не очень уверенно, Ариадна спросила, не зайдет ли он к ним, хотя судя по тому, что свет горел только в холле, она подумала, что отец и Мэрион уже легли спать. Что и неудивительно, дело шло к полуночи.
— Я зайду завтра вечером, ваш отец, надеюсь, будет дома.
Но, как выяснилось, ни отец, ни Мэрион спать не ложились.
— Своей новостью, моя девочка, ты просто выбила меня из колеи, — начал отец. — Этот профессор Мелвилл — кто он? Давно ли вы знакомы? Сможет ли он обеспечить тебе ту жизнь, к которой ты привыкла?
Ариадна села на край дивана. Отец опять говорил так высокопарно, как персонаж викторианского романа. Она ответила довольно спокойно:
— Нет, папа, я не хочу больше вести ту жизнь, к которой привыкла. У него очень солидный дом, и мне, надеюсь, не придется больше убирать грязь за чужими людьми. А познакомилась я с ним в Уикли. Он приезжал туда навещать своих племянников.
Это было не совсем так, но позволяло развеять некоторые страхи отца. Ей казалось, что он искренне опасается за ее судьбу.
— Ты хитришь, — раздраженно вмешалась в их разговор Мэрион. — Ты действовала за нашей спиной, видимо уже давно решив, что бросишь нас на произвол судьбы. Как мы со всем этим справимся, хотела бы я знать?
— Ну, в конце концов, вместо трех человек здесь будут жить двое, и если ты найдешь себе работу, ваш доход не слишком уменьшится. Кстати, у отца не такое уж маленькое жалованье. Даже работая неполный день, Мэрион, ты заработаешь не меньше, чем получала я, — хватит и на одежду и на все, чего тебе хочется; думаю, и с домашними хлопотами ты справишься не хуже меня, главное захотеть.
— А я вот так не думаю. И вообще, не надейся, что я приду на твою свадьбу. — Мэрион пришла в ярость. — Не думай, что ты здорово устроила свою судьбу, ты, которая даже не умеет прилично себя вести в обществе. Уверена, что дело, затеянное тайком от нас, не принесет тебе счастья!
— Я не счастья ищу, а спокойной жизни. К тому же у Джонатана не так уж много свободного времени.
Отец покачал головой.
— Хорошо, дочка, ты достаточно взрослая, чтобы жить своим умом. Надеюсь, что твое решение не окажется роковой ошибкой.
Ариадна встала.
— Неужели ни один из вас так и не пожелает мне счастья?
— Ты ждешь от нас каких-то добрых пожеланий? — гневно спросила Мэрион. — Ну уж нет! Вот посмотришь, еще приползешь сюда, когда он поймет, какую ошибку совершил.
— А что ты скажешь, отец?
Мистер Браун удрученно покачал головой.
— Естественно, я как отец надеюсь, что ты будешь счастлива, моя дорогая, но меня терзают сомнения. Ты человек не его круга. Боюсь, в обществе своих приятелей он будет стыдиться тебя…
Ариадна, привыкшая смотреть на вещи трезво, не могла в душе не согласиться с отцом, и с трудом заставила себя этой ночью заснуть. Она, как всегда, приготовила утром завтрак, попыталась поговорить с отцом о погоде и вполне обычным спокойным тоном пожелала доброго дня. Он едва отвечал ей, и это было ужасно неприятно. Очевидно, все эти дни, что она проведет дома, на его лице будет сохраняться это оскорбленное выражение. Каково же было ее удивление, когда, вернувшись после работы и войдя в кухню, где она готовила ужин, он тепло сказал: